Мир Эндрю. Часть 3: «Мир Кристины».

Картина «Мир Кристины» стала квинтэссенцией успеха и славы Эндрю Уайета, и превратилась в настоящую американскую «икону», наравне с «Американской готикой» Вуда, уистлеровским «Портретом матери» и «Вашингтон пересекает Делавер» Эммануэль Лойце. Сам Уайет считал эту работу «полным провалом», посылая ее в манхэттенскую галерею Макбет в 1948-м. Музей Современного искусства приобрел полотно за 1800 долларов.

Кристину Олсон, полностью парализованную ниже талии, Уайет впервые увидел буквально перетаскивающей себя через поле в штате Мэн – «словно краб по берегу Новой Англии», позднее вспоминал он. Эта женщина стала для него образцом личного достоинства и гордости: она отказывалась пользоваться коляской и предпочитала жить в в полнейшем беспорядке, зато никому ничем не обязанной. Это было достоинство суровое, жесткое, чуть ли не человеконенависническое, и именно такое и притягивало Уайета на протяжении всей его карьеры. 

На картине Олсон изображена со спины. В то время ей было 55 лет. Она умерла двадцать лет спустя, к тому времени успев стать героиней множества уайетовских полотен. Благодаря популярности художника, известие о ее смерти облетело всю страну. По изображению на картине невозможно определить ни ее возраст, ни то, как она выглядит, и эта загадочность дополняет и без того неоднозначную атмосферу. Этому же впечатлению служит на картине и дом, который сам Уайет назвал «голым скелетом здания» - настоящий символ пасторальной Американской мечты, показанный сквозь призму Великой Депрессии: белая краска со стен облезла, кровля покосилась, а над его крышей – лишь пустое небо. «Мир Кристины» удивительно угрюм и мрачен. Но публика, казалось, куда больше внимания обращала не на атмосферу полотна, а на то, как филигранно Уайет изобразил каждую травинку – тот самый «механический» реализм, не имеющий отношения к посылу автора.

«Нередко людям нравятся мои картины лишь потому, что солнце отражается от края окна, и им просто нравится на это смотреть, - заметил Уайет однажды. - Им это напоминает о чем-то своем. Но для меня за этой картиной может скрываться лунная ночь, которую я провел в каком-то доме в Мэне, жуткая ночь, или я снова был в этом странном настроении… Может, это был Хэллоуин. И все это есть там, скрывается за реалистичным фасадом.

Я думаю, что самая большая слабость моих работ – это их предмет. Его всегда слишком много».

По материалам «Нью-Йокр Таймс». Продолжение следует.